Прыгун в высоту, чемпион Европы 2010 года Александр Шустов (участник программы «Лондон-2012») в беседе с корреспондентом "Р-Спорт" Еленой Дьячковой рассказал о подготовке к зимнему легкоатлетическому сезону, работе с тренером Евгением Загорулько, а также признался, что после летних Олимпийских игр в Лондоне всерьез задумывался об окончании карьеры.
- Не было соблазна, как Анна Чичерова (участница программ «Пекин-2008», «Лондон-2012»), пропустить зимний сезон?
- Желание такое после Олимпиады, не скрою, было, а потом я понял, что осталось ощущение нереализованности. Надо очень много работы выполнить с точки зрения техники. Попробуем этой зимой с Евгением Петровичем (Загорулько) (участник программ «Пекин-2008», «Лондон-2012») прыжок нормально собрать и хорошо выступить. Я не загадываю на чемпионаты России и Европы. Хочу просто, чтобы получился хороший сезон. Работу мы проделали большую, и она должна реализоваться в результате.
- У вас была возможность отдохнуть после Олимпиады?
- У меня на протяжении 8-9 лет нет возможности отдохнуть. Наверное, я единственный из группы Загорулько, кто ни разу не пропускал ни одного сезона, а работал – и зимой, и летом. Тяжело, конечно, находиться далеко от семьи больше 20 дней в месяц. Но они все понимают. Век спортсмена недолог, еще чуть-чуть осталось потерпеть.
- Вы уже задумываетесь о завершении карьеры?
- А это неизбежно. Если не думать о том, что будет в дальнейшем, придется тяжело, ты останешься ни с чем. Карьера ведь может продлиться и десять лет, и месяц. Никто не знает, что может случиться. Будешь идти по улице, упадет кирпич на ногу, и карьера закончена. Я не строю радужных перспектив, что буду выступать еще 20 лет. С возрастом организм не молодеет. К тебе приходят, безусловно, опыт и мудрость, силы есть, но организм не может постоянно находиться на пике. После каждого старта приходится все дольше и дольше восстанавливаться.
- Загорулько сказал, что вы подорвали свою репутацию из-за неудачных результатов…
- Тут много подводных камней. Организм не всегда выносит нагрузки, может переварить их. Ты получаешь в соперничестве травмы. Вроде бы сначала думаешь, что они мелкие, а потом вылезает такое, что становится тяжело. Если брать чемпионат мира в Тэгу (2011 год, Южная Корея), то я тогда был в хорошей форме. Сидели в Подольске на сборе, пошел дождик, а мы с Евгением Петровичем как раз тренировались. Он говорит – давай, прыгай, независимо от того, какие будут условия. Была жара +30. Наутро встал, а у меня гнойная ангина. Потерял две недели подготовки. Врачи говорят – ну, мы не можем ничего сделать, надо принимать антибиотики, а иначе не собьешь. В Тэгу вышел – все, что смог - это восьмое место. А ведь мог быть на тот момент в тройке.
На Олимпиаде была совсем другая ситуация. Очень сильно хотел выступить хорошо. Была небольшая травма, которая сожгла меня психологически. Опять сделал, что смог – в итоге 15 место. Совершенно не то, на что я готов, и что я могу сделать. Возможно, Евгений Петрович прав – для меня предстоящий чемпионат Европы - это стимул и желание дальше доказать, что я не просто так нахожусь в команде, могу завоевывать медали, занимать места, выигрывать, наконец. Для этого сейчас и работаю, тренируюсь. Работа, которую мы делали, в любом случае не пропадет. Если не зимой, так летом она будет реализована, потому что то, что дает Евгений Петрович, зря никогда не бывает, это я понял за восемь лет работы с ним.
- Если бы на сборе в Сочи был Андрей Сильнов (участник программы «Пекин-2008»), было бы проще работать вдвоем?
- Когда мы только пришли к Евгению Петровичу – я в 2004-м, Андрей в 2005-м - у нас была здоровая конкуренция молодых ребят, которые растут, развиваются. Мы друг друга заводили, подгоняли, и за счет этого шли результаты. А сейчас мы каждый делаем свою работу, у каждого своя жизнь. Мы почти не сталкиваемся – даже в тренировочном процессе очень редко. Тренироваться в такой группе – это ответственность. Нужно постоянно соответствовать такому бренду как "Загорулько", ведь он действительно признанный во всем мире тренерский эталон. Не зря его признали лучшим тренером страны. В этом есть и наша заслуга, но в основном – его, потому что это он воспитал нас такими. И мы реализовали то, что он в нас вложил. Конечно, если брать всю нашу группу, я - наименее титулованный, у меня более низкие результаты. Но есть к чему стремиться, да и желание есть. Почему бы не добиться того, чего добились мои коллеги?
После Олимпиады сказал - все, завязываю
- Когда после Олимпиады Евгений Петрович сказал, что он заканчивает тренерскую карьеру, как вы на это отреагировали?
- Эта Олимпиада была такая тяжелая. Я, к примеру, не просто подумывал, а уже всем сказал, что тоже завязываю, не хочу дальше этим заниматься. Потому что столько сил положил, добился, приехал, и тут травмы одна за другой посыпались. За десять дней до Олимпийских игр прихватило спину, врачи не могли понять, что случилось. Потом мне сказали, что это было просто нервное. Настолько я хотел, был готов, стремился, что произошел спад. Я за десять дней потерял 4 килограмма, вышел вообще пустой. Такое тоже бывает, это тоже опыт.
На этом эмоциональном фоне, думая, что ничего не получается, что тяжело, что Евгений Петрович уходит и опереться не на кого, ты задаешь себе вопрос – почему так случилось? И никто не может дать однозначного ответа. В сердцах и Евгений Петрович, и я говорили, что все, будем завязывать. Но потом я переосмыслил все, пришел к тренеру и сказал, что хочу с ним работать, и если он не планирует дальше работать, попросил подсказать, с кем мне работать, а иначе я буду работать сам. Я осознал, что могу еще реализоваться. Евгений Петрович сказал: "Еще год тебе придется меня потерпеть, а там посмотрим". Поэтому сейчас я слушаю все, что он дает, выполняю работу и надеюсь, что все у нас получится. Но у Евгения Петровича сейчас хороший блеск в глазах, это видно. Значит, он как заправский шахматист старой закалки все просчитал. У него есть свои определенные планы и комбинации в работе, чтобы мог реализоваться тот объем, который я сейчас делаю. Мне кажется, он не для зимы предназначен, а для лета. Возможно, так и есть. Евгений Петрович не говорит об этом, чтобы я либо не расстраивался, либо излишне не обнадеживался. Он тонкий психолог. Зачастую он может тебя поднять эмоционально практически с нуля, завести, вытащить из тебя результат, на который ты сам, может, и не был готов, не верил в него. Причем он может сделать это просто одним своим присутствием.
- Но он сказал, что остается лишь на год.
- Может, он опять передумает. Но он уже не молодой человек, 70 лет все-таки. Если бы видели, как он живет, работает! Это не просто пребывание на тренировке в качестве статиста, он проживает с каждым из нас наши жизни. У него тоже тяжелая судьба. Он говорит – я воспитывал и ставил на ноги чужих детей, а про своих забыл, и они на меня обижены. Я считаю его своим вторым отцом. Одно время даже мой отец обижался на то, что я так говорю. Если ты веришь тренеру беспрекословно, значит, должен быть результат. И я надеюсь, что он будет.
- После Олимпиады вас, наверное, стали чаще узнавать на улице, вас же часто показывали в телевизионной рекламе?
- Самое интересное, в этой рекламе моего лица толком и видно не было. Да и люди у нас не сильно вглядываются в лица. В узком кругу ребята-высотники меня знают, но если брать легкую атлетику в целом, то нет. Да даже если брать молодое поколение ребят-прыгунов, они не смогут назвать 5-7 человек, которые на данный момент являются лидерами в прыжках в высоту в России.
Мне интересно развитие своего вида спорта, его история. Мне нравится смотреть, как другие люди прыгают, хронику пересматривать, причем не особо старую – не 40-летней давности, а последних 20-30 лет, начиная с первого чемпионата мира, который выиграл, кстати, ученик Евгения Петровича Геннадий Авдеенко (Хельсинки, 1983 год). Если задаться целью, покопаться в памяти, я смогу назвать всех олимпийских чемпионов, которые были в мужской "высоте". Я даже вспомню, с каким результатом они выиграли, даже могу назвать, кто на пьедестале стоял. Это очень интересно. Но мало таких людей в легкой атлетике, кто копается в своем виде, интересуется им. А без этого ты полностью не прочувствуешь то, чем занимаешься.
Я учился на юридическом четыре курса, а потом начал активно тренироваться и ощущал, что не могу понять, что от меня требуют тренеры. Я перевелся на физическое воспитание, начал изучать анатомию, биомеханику, теорию и методику физического воспитания, как вообще тренировочный процесс строится, какие циклы, что и как. И терминология спортивная, определения перевернули взгляд на ту работу, которую я выполнял. Я начал обыгрывать ребят не за счет увеличения физических качеств и кондиций, а просто за счет более техничного и рационального исполнения определенного действия. Вот это мне помогает во многом соперничать с людьми, которые сильнее и быстрее меня физиологически, позволяет мне находиться рядом с ними и зачастую выигрывать.
Впоследствии я думаю написать диссертацию по подготовке прыгунов в высоту. Найдем какую-нибудь интересную тему или аспект, чтобы они были связаны с именно моей работой, чтобы можно было оттолкнуться от опыта проведенных соревнований, обратиться к своей статистике. Это действительно процесс, который ты прошел сам, участвовал в нем и прочувствовал все на своей шкуре. Мне интересно делиться своим опытом. У меня не было людей рядом, которые могли бы мне подсказать, объяснить, показать и направить, когда я учился прыгать. Евгений Петрович требует сразу исполнения – так, как он видит. А как это физически воспроизвести, тяжело понять. Если тебе никто не покажет, самому будет сложно дойти. Евгений Петрович многое не объясняет, он тебе говорит: "Делай! Нет, не так! Делай!". И ты будешь методом проб и ошибок добиваться того, чего он от тебя хочет. Но когда адаптируешься и понимаешь тренера, весь процесс будет легче.
- С таким подходом вам дорога в тренеры…
- Сейчас тренерская работа – очень неблагодарная. Если брать детский спорт, то разваливаются детско-юношеские спортивные школы, у училища олимпийского резерва нет базы, да и, опять же, оплата труда очень низкая. Если работать в федерации, то я как молодой специалист и бывший спортсмен без опыта никому там не нужен. С другой стороны, если начинать работать с маленькими детьми, я потеряю те знания и умения, которыми могу поделиться с молодыми ребятами, только начинающими путь в большой профессиональный спорт. Я знаю эту работу и могу много что рассказать, показать на своем примере, помочь какими-то действиями. Но семью надо как-то кормить. Работа тренера, конечно, интересная, но она неблагодарная, в основном, с точки зрения финансов.
Хочется побывать и на зимней Олимпиаде
- Чувствуется в Сочи, что Олимпиада на носу?
- Я проехал, посмотрел какое строительство ведется. Конечно, колоссальный объем работы проводится. Но из-за того, что здесь постоянно пробки, даже желания выходить на улицу нет. Я весь октябрь провел в гостинице и на стадионе. За пределы выходил раза три за месяц, потому что везде стройка, и куда бы ты ни пошел, все время будешь в напряжении. Мы сюда приезжаем полностью погружаться в работу. Вот в январе-феврале будем находиться в Москве, носиться, дергаться. А здесь созданы хорошие условия, планируется многое построить. Будет и манеж, и универсальный комплекс для игровых видов спорта и единоборств.
- Хотелось бы посетить зимние Игры в Сочи?
- Мне было бы интересно посетить именно зимний форум, потому что на летней Олимпиаде я был и, надеюсь, еще на следующей побываю – и уже не просто как статист, а как полноправный участник финала, и буду там достойно биться. А зимние Игры интересны тем, что, во-первых, проводятся в России, а, во-вторых, это же зимние соревнования. Мне хочется посмотреть, как будут жить спортсмены, в каких условиях. Интересно посмотреть соревнования по горным лыжам, сноуборду, биатлону. Я во время сбора в Сочи в выходные побывал даже на Красной Поляне, катался на "Карусели".
- Вам разрешают кататься на горных лыжах?
- Я даже втихаря от тренера не даю себе таких поблажек. Я по натуре экстримал, но на лыжи не встаю, на спортивные мотоциклы не сажусь. Боюсь, вдруг случится что-то от меня независящее, а ноги у нас дорого стоят!
- Титул мэра прибрежной олимпийской деревни уже занят Еленой Исинбаевой (участница программы «Пекин-2008»), но пост мэра горной деревни еще свободен. Не хотите побороться?
- Зачем? Мне неинтересны все эти титулы. Я человек приземленный, не стремлюсь наверх. Многие говорят – почему бы тебе не вступить в какую-то партию? Я им объясняю, что тогда я буду не я. Мной будут пользоваться как картинкой, а сам я ничего не смогу сделать. Еще понимаю, что если работать в управлении, хотя бы в той сфере, которая мне нравится, улучшать ее, но надо тогда опять же отходить от спортивной деятельности, держать в голове нужды спортсмена и смотреть на них взглядом управленца. Может быть, уйду в какой-нибудь бизнес. Но пока хочу еще один олимпийский цикл отработать. Начнем с чемпионата России. Знаете, у нас в стране очень тяжело пройти сито национального отбора, это отнимает очень много физических сил. Зачастую ты, не будучи готовым на результат, показываешь его, а это чревато тяжелыми последствиями для организма. Если ты не готов, но перешагиваешь через себя, в определенный момент при просчетах в подготовке не сможешь достать что-то из организма, потому что там ничего не останется. Я сравниваю нас – спортсменов, с болидами "Формулы 1" - мы работаем всегда на пике, на пределе. Но единственный наш минус в том, что в машине можно заменить какие-то запчасти, а в нас - нет. Если что-то сломается, отваливается, все чинится-пришивается, но после процесса реабилитации очень тяжело психологически вернуться на тот уровень, который был.
