Дмитрий Малышко: "В возрасте Бьорндалена бегать не стану"

Дмитрий Малышко произвел фурор на предпоследнем этапе Кубка мира в Оберхофе, выиграв три золотые медали. А в минувший уик-энд в Антерсельве бежал на последнем этапе серебряной для сборной России эстафетной гонки.

- Ваш дебют в Кубке мира год назад на этапе в Хохфильцене сразу стал медальным. Помните свои тогдашние ощущения?

- Конечно, помню. Накануне эстафеты Андрей Александрович Гербулов (участник программ «Турин-2006», «Олимпийские достижения-2006», «Ванкувер-2010»), который тогда возглавлял мужскую команду, проходя мимо меня, сказал: "Завтра бежишь последний этап". Я сначала вообще не осознал, что происходит. В голове не укладывалось: впервые на Кубке мира - и сразу мало того, что включили в эстафету, так еще на последний этап...

По-настоящему вся серьезность ситуации до меня дошла уже в самой гонке - в тот момент, когда Женя Устюгов (участник программ «Ванкувер-2010», «Сочи-2014») передал мне эстафету одновременно с норвежцами, с французами. Я побежал, а в голове стучало: "Что-то надо делать!" Была не просто ответственность, а, я бы сказал, экстренная ответственность. Которая заставила всего себя собрать в кулак.

- Было тогда ощущение, что вам просто повезло?

- Если бы на рубежах я стрелял пять из пяти без дополнительных патронов, то сказал бы, наверное, что да, повезло. А так сумел закрыть мишени на "лежке" только семью патронами. Из-за этого от меня убежал Тарьей Бе, и единственное, что я тогда сумел, - побороться с Мартеном Фуркадом - не выпустить его вперед. Можно сказать, болельщики помогли: их стояло на трассе какое-то безумное количество.

- Вам когда-нибудь бывало страшно на трассе?

- Скорее волнительно. Соперников я не боялся никогда. Но считаю, кстати, что спортсменов нужно начинать выпускать на серьезные соревнования в достаточно молодом возрасте. Чтобы потом, когда они окажутся бок о бок со всеми великими, это не стало шоком.

- Хотите сказать, что в более юном возрасте пиетета по отношению к соперникам сильно меньше?

- Ну если вспомнить прошлый год, когда состав нашей сборной обновился почти наполовину... Никто из молодых ведь тогда не растерялся. Ни Тимофей Лапшин (участник программ «Ванкувер-2010», «Сочи-2014»), ни Женя Гараничев (участник программы «Ванкувер-2010»). Такой шанс нужно давать спортсменам обязательно. Мне кажется правильным, например, что в Антерсельве такой шанс дали Алексею Слепову (участник программы «Ванкувер-2010»), пусть даже он выступил не очень удачно. Зато когда приедет на Кубок мира во второй раз, уже будет гораздо лучше понимать, чего ждать.

- Конкуренция в сборной не создает вам дискомфорта?

- Пока в сборной были Иван Черезов (участник программ «Турин-2006», «Олимпийские достижения-2006», «Ванкувер-2010», «Сочи-2014»), Максим Чудов (участник программы «Ванкувер-2010»), конкуренция с ними мне вообще не грозила - я находился на гораздо более низком уровне. С теми, кто тренируется в сборной, ребятам из регионов вообще тяжело конкурировать.

- Почему? Не хватает серьезных стартов?

- И это тоже. Плюс отсутствие нормальной конкуренции, проблемы с финансированием.

- Что для вас важнее - сама по себе финансовая поддержка или же чувство, что о вас заботятся?

- Порой хочется хотя бы элементарного понимания. Ведь вся моя нынешняя жизнь, если разобраться, это биатлон. Дома мы почти не бываем и ради результата жертвуем на самом деле очень многим.

- В одном из своих интервью вы сказали, что очень большое впечатление на вас в свое время произвела автобиографическая книга Лэнса Армстронга.

- Меня вообще привлекают книги подобного плана. Когда читаешь о жизни выдающихся спортсменов, всегда находишь какие-то моменты, которые так или иначе пересекаются с твоей собственной жизнью. Выискиваешь какие-то подсказки, которые помогают сделать дополнительный шажок вперед. Когда находишься на профессиональном уровне в условиях крайне жесткой конкуренции, именно такие мелочи позволяют добиться побед.

- Ваше отношение к Армстронгу не изменилось в связи с известными событиями?

- Нет. Когда вся эта история только начиналась, я хорошо запомнил его интервью, где Армстронг сказал: мол, какие бы решения в отношении него ни были приняты, он никогда не станет их оспаривать и тем более судиться. Это достаточно сложная тема. Можно говорить об Армстронге. А можно - о профессиональном велоспорте в целом, где Лэнс на протяжении многих лет был лучшим среди таких же, как он сам. Так что для меня Армстронг прежде всего остается спортсменом уникальной силы воли и целеустремленности. Не говоря уже о том, что его рекорды вряд ли когда будут побиты.

- После завершения карьеры вернетесь в банк, где вы, как известно, недолго работали несколько лет назад?

- Не думаю. После столь насыщенной и активной жизни, которую я веду сейчас, хочется чего-то похожего.

- Тренерская карьера не привлекает?

- Нет. Точнее, я пока не готов ответить - смог бы или не смог работать тренером. Это тяжелая профессия. И не факт, что, умея что-то делать сам, ты сможешь научить этому других.

- А как относятся к вашей спортивной карьере родители?

- Сами они никогда не были связаны со спортом, но к моим тренировкам относились хорошо. Правда, учеба всегда стояла на первом месте. Я и сам, собственно, всегда был сторонником нормального образования. Хотя и школу в свое время приходилось пропускать, и с институтом проблемы возникали.

Я ведь сначала поступил в спортивный вуз - имени Лесгафта. Но из-за сборов пропустил две сессии подряд, и меня отчислили. Вот я и подумал: если я все равно должен учиться на общих основаниях, зачем учиться в спортивном институте? И пошел в университет сервиса и экономики. Определенные поблажки мне все-таки делают: позволяют переносить сроки сдачи экзаменов, например. Благодаря мне весь университет биатлоном заболел. Многие собираются даже в Чехию на чемпионат мира приехать - поболеть.

- Один из известных российских боксеров однажды сказал: "Голова дана нам для того, чтобы не били по лицу". А зачем голова биатлонисту?

- За последние годы биатлон, как мне кажется, стал очень "стратегическим" и интеллектуальным. Те же контактные гонки нужно проходить с головой, а не нестись сломя голову. В этом плане меня по-настоящему восхищает Андреас Бирнбахер, рядом с которым я не раз оказывался в масс-старте. Он всегда спокоен и даже внешне нетороплив. При этом очень быстро понимаешь, что у него точно рассчитан каждый шаг, каждое движение на стрельбище. Не случайно в прошлом сезоне Бирнбахер выиграл в масс-старте малый хрустальный глобус.

- Вам хотя бы иногда бывает сложно заставлять себя тренироваться?

- Такое состояние возникает в начале каждого сезона. Вливаться в тренировочный процесс после отдыха всегда мучительно. Адаптация занимает иногда целый месяц. Хотя в команде, конечно же, проще: смотришь, как работают другие, и сам тянешься за ними. Если бы мне пришлось тренироваться в одиночку, я бы, наверное, сошел с ума.

- Что вы чувствуете, когда находитесь на пике формы?

- Знаете, когда я смотрю на Мартена Фуркада, каждый раз восхищаюсь тем, как он передвигается по лыжне, как он прыгает, а не забегает в подъемы. Когда в этом сезоне я бежал в Оберхофе и Рупольдинге, мне показалось, что я тоже сумел добиться подобной легкости движений. Идешь в любой подъем и не устаешь. Напротив, появляется кураж.

- Не устаете от того, что по нескольку месяцев подряд находитесь в отрыве от дома?

- Устаю, конечно. Скучаю. Но сам себе сказал, что к этому в ближайшие два года нужно просто относиться как к некой неизбежной данности.

- Означает ли ваша фраза, что вы не собираетесь продолжать карьеру после Игр в Сочи?

- Так далеко я просто не заглядывал. Не вижу смысла думать об этом сейчас. Пока у нас есть цель, к которой мы стараемся двигаться всей командой. А там посмотрим.

- Судя по тону, лавры Оле Эйнара Бьорндалена, готового гоняться и на пятом десятке, вас не привлекают?

- Когда я смотрю на него, на Кристофа Зумана, то, честно говоря, думаю о том, что никогда и ни за что не буду продолжать бегать в таком возрасте.

- Почему?

- Мне кажется, что в мире слишком много интересного, чтобы ограничивать себя рамками биатлона. Хочется ведь попробовать реализовать себя и в чем-то другом. На самом деле я много думал об этом. И пришел к выводу, что продолжать бегать после 30-35 лет как-то несуразно, что ли. Все хорошо в свое время.

"Спорт-Экспресс"